Псевдонимы: Болх., С. Евф.; Воронежской семинарии студент богословия; Е.; Е. Б.; П. Б.
Вариант имени: Болховитинов Евфимий Алексеевич
Источники:
• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. — Т. 4. — М., 1960. — С. 176
Смотреть больше слов в «Словаре псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей. Именах»
Болховитинов Евфимий Алексеевич (в монашестве Евгений) [18(29).12.1767, Воронеж, — 23.2(7.3).1837, Киев], русский историк, археограф и библиограф. В до... смотреть
(в монашестве — Евгений) (18(29).XII.1767, Воронеж — 23.II.(7.III).1837, Киев) — церковный деятель, историк, археограф, библиограф. Род. в семье священника, учился в Моск. Духовной академии, посещая одновременно ун-т. По окончании академии был назначен преподавателем церковной<p><span class="page">137</span></p><p class="osn03">истории в Воронеж. В годы пребывания здесь занимался вопросами местной истории. В 1800, после смерти жены и детей, переехал в Петербург, постригся в монахи, стал префектом Духовной академии и учителем философии и красноречия. В 1804 был назначен викарием новгородским, за время пребывания в Новгороде занимался местными древностями. В 1808 был переведен в Вологду, затем в Калугу, потом в Псков. С 1822 по 1837 — киевский митрополит. В Киеве Б. был инициатором и руководителем археол. раскопок, в результате которых, в частности, были открыты фундаменты Золотых ворот и Десятинной церкви. Б. собрал и опубликовал много архивных материалов. Благодаря обилию привлеченных источников многие работы Б., такие как «Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии» (1800), «Историческое изображение Грузии» (1802), «Исторические разговоры о древностях Великого Новгорода» (1808), «История княжества Псковского» (1831), не потеряли своей науч. ценности и сегодня. Особое место в науч. деятельности Б. занимают его библиогр. словари: «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-российской церкви» (1818, 2-е изд. — 1827) и «Словарь русских светских писателей». Оба словаря представляют интерес не только с точки зрения историографической, но ценны и своими фактографич. данными. В частности в «Словаре русских светских писателей» имеются сведения об <i>А. И. Мусине-Пушкине</i>, о его собрании рукописей, о <i>Н. Н. Бантыше-Каменском</i>, о <i>И. Н. Болтине</i>, т. е. о лицах, так или иначе связанных с историей открытия рукописи С. и его Перв. изд. Значение Б. в истории рус. науки не ограничивается только его учен. трудами. Большой науч. интерес представляет обширная учен. переписка Б.</p><p class="osn02">В своих библиогр. трудах и в переписке Б. не раз обращался к С. Б. не сомневался в древности С., но считал, что оно было создано не ранее XIV или даже XV в., «когда воображение и дух россиян уже ободрился от успехов над татарами» (из письма к <i>К. Ф. Калайдовичу</i> 1814. См.: <i>Полевой</i>. Любопытные замечания... С. 18). В сходной формулировке эта же мысль повторена и в замечаниях Б. на соч. <i>Г. Р. Державина</i>. Поэтому в лит-ре о С. Б. безосновательно причисляют к скептикам. Доводы Б. в подтверждение своей точки зрения носят общий характер и первоначально основывались на ошибочном толковании текста С. В первом варианте статьи «Боян», напечатанной в 1801, Б. считает, что цитируемая автором С. припевка <i>Бояна</i> «Тяжко ти головы...» оканчивается словами «...Руской земли безъ Игоря». На этом основании Б. приходил к выводу, что Боян воспевал поход <i>Игоря</i>. Но автор С. называл Бояна «соловьем старого времени», следовательно, считал Б., он жил позже кон. XII в. (времени похода Игоря). В последующих работах слова «Руской земли безъ Игоря» к творчеству Бояна Б. не относит, и непризнание XII в. временем создания С. строится только на понимании начальной фразы С.: «Не л<font class="old">ѣ</font>по ли ны бяшетъ, братіе, начяти старыми словесы...». В уже упоминавшемся письме к Калайдовичу Б. по этому поводу писал: «Не значит ли это, что он (автор С. — <i>Л. Д.</i>) силится написать старинным прежних времен слогом, а не современным себе? Следовательно, он не современник событий» (Там же). Статьи о Бояне и высказывания в письмах о нем, относящиеся к более позднему времени, чем статья 1805, значительно отличаются от нее. Б. подчеркивает, что время</p><p><span class="page">138</span></p><p class="osn03">жизни Бояна неизвестно, хотя и обращает внимание на мнение автора «Рассуждения о древней русской словесности», определяющего это время кон. XI — нач. XII в. Б. отмечает, что имя «Боян» встречалось у древних болгар и что в Новгороде существовала улица, называвшаяся Бояновой. Останавливается Б. и на нарицательном значении этого имени от глагола «баять» — «рассказывать». Но следует отметить, что в письме к гр. Хвостову 1834 Б. подчеркивал, что Боян имя собственное, а не нарицательное. В словарной статье о Бояне Б. довольно подробно останавливается на так называемом Бояновом гимне князю Летиславу (подделка <i>Г. Сулакадзева</i>) и передает содержание того, что в этом гимне говорит якобы сам о себе Боян. Но при этом Б. замечает: «Гимн сей в свет еще не издан и критикою не удостоверен, а поэтому за историческое доказательство принят быть не может» (С. 175).</p><p class="osn02">В статье «Игорев песнопевец» (1821) Б. уже не говорит о своей датировке С. XV в., но, утверждая, что сторонники датировки С. XII столетием основываются только на упоминаемых в нем князьях, «не далее сего времени живших», добавляет: «...иные относят сие сочинение к последующим векам» (С. 35). В статье Б. отмечает, что автор С. — лицо светское, а не духовное, кратко говорит о Перв. изд. С., об изд. С. <i>А. С. Шишкова</i> и <i>Я. Пожарского</i>, о стихотв. переложениях <i>С. А. Палицына</i>, <i>Н. Язвицкого</i> и <i>И. Левитского</i>. Останавливаясь на яз. С., Б. пишет, что в тексте много польск. слов и что в этом отношении С. сходно с Волынской летописью. В статье «О славянорусских лириках» Б. пишет, что С. «есть больше эпическое нежели лирическое творение» (С. 166).</p><p class="osn02">Сохранился экз. Перв. изд. С., принадлежавший Б. (Б. объединил в конволют Перв. изд. с изд. С. Пожарского — Гос. Публичная б-ка АН Украины, Киев). На с. VII, во вступ. статье, к словам о том, что рукопись С. принадлежит Мусину-Пушкину, Б. добавляет: «Он купил ее в числе многих старых книг и бумаг у Ивана Глазунова, все за 500 р., а Глазунов после какого-то старичка за 200 р.». В книге на полях имеются записи Б., они носят справочно-библиогр. характер со ссылками на «Историю» <i>Н. М. Карамзина</i>, «Летописец русский» Львова, «Шведскую историю» Далина. Они относятся к имени Бояна, к словам «<i>кметь</i>», «кикахуть», «<i>шереширы</i>», «<i>стрикусы</i>». Видимо, под влиянием Карамзина в обороте «вечи Трояни» Б. исправляет «вечи» на «сечи». Обширное замечание сделано Б. к комм. первых издателей об иконе Богородицы <i>Пирогощей</i>: он отмечает ошибку первых издателей в отождествлении этой иконы с иконой Владимирской Богоматери.</p><p class="osn02">Отдельные замечания о С. справочно-библиогр. характера, высказывания о памятнике, повторяющие мысли словарных статей, связанных с темами С., встречаются в учен. переписке Б., в его замечаниях на «Рассуждение о лирической поэзии или об оде» Державина и на др. соч. поэта. В частности, в примеч. к рукописным тетрадям Державина Б. высказал предположение о новгородском происхождении автора С.</p><p class="osnmal02"><i>Соч.:</i> Боян: Новый опыт исторического словаря о российских писателях // Друг просвещения. М., 1805. № 1. С. 156; Боян // СО. 1821. Ч. 70, № 24. С. 172—176 (то же: Словарь рус. светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших</p><p><span class="page">139</span></p><p class="osnmal03">в России, служащий дополнением к Словарю писателей духовного чина, составленному митрополитом Евгением / Изд. И. Снегирева. М., 1838. Т. 1. С. 133—136; Словарь рус. светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России / Соч. митрополита Евгения. М., 1845. С. 57—60); Игорев песнопевец // СО. 1821. Ч. 71, № 27. С. 34—37 (то же: Словарь рус. светских писателей... 1845. С. 241—243); О славянорусских лириках / Соч. покойного митрополита киевского Евгения для Г. Р. Державина // Москв. 1842. № 1. С. 165—168; Замечания Евгения Болховитинова на рассуждение о лирической поэзии // Соч. Державина с объяснит. примеч. Я. Грота. СПб., 1872. Т. 7. С. 612—626.</p><p class="osnmal01"><i>Лит.: Полевой Н. А.</i> Любопытные замечания к Слову о полку Игоревом // СО. 1839. Т. 8. Разд. «Известия и смесь». С. 15—20; Чтения 18 дек. 1867 г. в память митрополита киевского Евгения // СОРЯС. 1868. Т. 5, вып. 1; <i>Прийма Ф. Я.</i> «Слово о полку Игореве» в научной и художественной мысли первой трети XIX века // Слово. Сб. — 1950. С. 294—319; <i>Маслов С. И.</i> Киевские экземпляры «Слова о полку Игореве» в издании А. И. Мусина-Пушкина // ТОДРЛ. 1954. Т. 10. С. 251—254; <i>Козлов В. П.</i> Кружок А. И. Мусина-Пушкина и «Слово о полку Игореве»: Новые страницы истории древнерусской поэмы в XVIII в. М., 1988 (по указателю).</p><p class="osnmal01">СИЭ; СДР; Сл. XVIII в. Вып. 1; <i>Булахов.</i> Энциклопедия.</p><p class="podpis">Л. А. Дмитриев</p>... смотреть
Болховитинов Евфимий Алексеевич (в монашестве – Евгений) [18 (29) XII 1767, Воронеж – 23 II (7 III) 1837, Киев]. Сын священника. Учился в Воронежской дух. семинарии (1778–1784), в Славяно-греко-лат. академии (1784–1788), одновременно посещал лекции в Моск. ун-те, подрабатывал на жизнь корректором в типографии П. М. Пономарева. Сблизился с кружком <em>Н. И. Новикова</em> (<em>В. А. Левшин, Е. И. Костров, И. А. Дмитревский, Н. М. Карамзин, А. А. Петров</em> и др.), под влиянием которого начал свою литературную деятельность переводами преимущественно фр. сочинений литературно-философского характера: «Краткое описание жизней древних философов» Ф.. Фенелона (1788), сатирическое «Похвальное слово чему-нибудь» Л. Кокле (1787) с пародийным посвящением «Никому», анонимная «Парнасская история» (1788) с восторженными похвалами Вольтеру и резкими выпадами против «поэтов-ласкателей», поэтов-схоластов, поборников «академических правил», поэма М. Эйкенсайда «Удовольствие от способности воображения» (1788) о свободе поэтического вдохновения, о радостях чувствительного человека в общении с природой. Сам отбор этих сочинений, «примечания» и «предуведомления» к ним свидетельствуют о критическом отношении молодого Б. к некоторым сторонам рус. социальной действительности, к устаревшим литературным традициям, напыщенной риторике. Одновременно Б. зачитывается произведениями Н. М. Карамзина, сам пишет трогательные стихи и канты.В 1789 Б. вернулся в Воронеж, стал преподавателем, библиотекарем, потом ректором Воронежской дух. семинарии, а с 1796 также и соборным протоиереем в Павловске. С местным духовенством особенно не сходился, зато был дружески близок с молодыми людьми из светской разночинной среды, увлекался театром, стоял во главе литературного кружка, где велись горячие споры не только литературного, но и политического характера. В семинарии Б. поощрял литературные упражнения учащихся. Под его руководством был осуществлен перевод «Размышлений о красноречии…» Н. Трюбле (1793), он снабдил предисловием и отредактировал перевод «Волтеровых заблуждений…» аббата К.-Ф.Ноннота (1793). Б. также усердно работал в местных архивах; результатом этих занятий явилось «Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии» (Воронеж, 1800). В этом же году он издал свой перевод философской поэмы А. Попа «Опыт о человеке» (в прозе), переработав некоторые острые места, напр. рассуждение о «множестве миров».После смерти жены и детей в 1799 Б. при поддержке <em>Н. Н. Бантыша-Каменского</em> переехал в Петербург и принял монашество. С 1800 он учитель философии, высшего красноречия и префект Александро-Невской дух. академии. Впосл. занимал высокие церковные должности – в Новгороде (1804), Вологде (1808), Калуге (1813), Пскове (1816); с 1822 – митрополит киевский и галицкий, член Синода. 14 дек. 1825 по «высочайшему поручению» Б. на Сенатской площади призывал восставших к покорности, потом принимал участие в суде над ними.Б. активно работал в «румянцевском кружке» (Н. П. Румянцов, А. X. Востоков, П. М. Строев, К. Ф. Калайдович), обследовал древние церкви, их библиотеки и архивы, публиковал и комментировал исторические документы и литературные памятники («Хождение игумена Даниила», «Сказание о Борисе и Глебе» и др.). В 1834 Б. выпустил «Собрание поучительных слов» (т. 1–4). Б. состоял членом Рос. Академии, О-ва истории и древностей рос., почетным членом ряда др. ученых обществ и университетов. Исторические воззрения его консервативны, увлечение просветительскими идеями к кон. жизни значительно ослабело, но тем не менее церковников смущала широта его интересов, его религиозность без ханжества и мистицизма, близость с «учеными светскими», среди которых, по мнению министра духовных дел А. Н. Голицына, были вольнодумцы (очевидно, имелись в виду связи Б. с пол. учеными и литераторами, его участие в журнале «Сын отеч.», где сотрудничали и писатели-декабристы, дружба с В. Г. Анастасевичем, С. И. Селивановским и др.). Это вызывало иногда и столкновения с духовной цензурой, находившей в некоторых сочинениях Б. «несходство с известными в церкви преданиями». Цензурные возражения вызвали «Волтеровы заблуждения…», «Каталог писателей» А. Селлия (М., 1815), «Киевский месяцеслов» (Киев, 1834). Запрету подверглось «Исследование о славянском переводе Священного писания» (1812); материалы Б. использовал О. М. Новицкий в книге «О первоначальном переводе Священного писания на славянский язык» (Киев, 1837).Трудом всей жизни Б. было создание «Словаря русских писателей». Отдельные статьи о писателях, первоначально помещаемые им в журналах «Друг просв.» (1805–1806), «Улей» (1811–1812), «Сын отеч.» (1821–1822), вошли в издание: Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина… СПб., 1818, т. 1–2 (2-е изд., испр. и доп. СПб., 1827). В 1838 (после смерти Б.) И. М. Снегирев начал издание его «Словаря русских светских писателей…» (М., 1838, т. 1) со своими дополнениями и исправлениями: подлинный текст «Словаря» Б. издал М. П. Погодин (М., 1845, ч. 1–2). Создание «Словаря» Б. рассматривал как большое патриотическое дело, имеющее целью запечатлеть историю рус. словесности. Он вел обширную переписку, стараясь собрать и зафиксировать возможно больше имен и фактов. И сам Б. щедро делится своими познаниями, помогает в работе В. С. Сопикову, В. Г. Анастасевичу, Н. И. Гречу – и многое получает от них. Статьи «Словаря» в ряде случаев основаны на автобиографиях писателей-современников Б. (ныне в кол. Погодина – ГИБ, ф. 588, № 2002); иногда биографические данные взяты у их близких (статью о <em>Я. Б. Княжнине</em> писал его сын, А. Я. Княжнин; мн. статьи о драматургах написаны при участии И. А. Дмитревского).«Словарь» Б. хронологически ограничен: он дает сведения преимущественно об умерших писателях. Словарные статьи неравноценны по содержательности и достоверности, в них редко высказываются какие-либо критические суждения: «… боюсь открывать даже и за тайну свое мнение, потому что и сам я в оном не уверен» (письмо Б. к Д. И. Хвостову от 30 марта 1804). С глубоким уважением Б. пишет о Н. И. Новикове, на «Словарь» которого опирался, помещает короткую заметку об <em>А. Н. Радищеве</em> и его «Путешествии из Петербурга в Москву», в котором видит «многие дерзкие и возмутительные места». Гораздо смелее и откровеннее его суждения в письмах к друзьям и сотрудникам, живых, ярких, остроумных.Литературные взгляды Б. не отличались последовательностью. Знаток и поклонник античности, воспитанный на литературных образцах классицизма, он в целом отрицательно относился к его строгой нормативности. Утверждая, что творчество <em>А. Д. Кантемира</em> и <em>А. П. Сумарокова</em> безнадежно устарело, он, однако, брал под защиту поэзию «учителя нашего старика Тредиаковского», поскольку «вкус словесности с веками переменяется и для потомства, может быть, многие из наших современников покажутся Тредиаковскими» (письмо к Д. И. Хвостову от 30 апр. 1820); поэзию <em>Г. Р. Державина</em>, с которым мн. годы был дружен, судил сурово и пристрастно: «Мало у него было пиес совершенно отделанных» (письмо к Д. И. Хвостову от 19 авг. 1816); в то же время он постоянно (хотя и не всегда искренне) восхищался неуклюжими творениями Д. И. Хвостова. Литература нового времени осталась чуждой Б.: он иронически относился к «романтическим писцам, поющим ныне только злодейства и ужасы воображения» (письмо к Д. И. Хвостову от 10 авг. 1829), пренебрежительно отзывался о «Руслане и Людмиле» Пушкина, на гибель его откликнулся холодным неодобрительным суждением («… хороший стихотворец, но дурной сын, родственник и гражданин» – Журн. М-ва нар. просв., 1867, № 12, с. 755).Рукописи и книги библиотеки Б. хранятся в ЦНБ АН УССР, частично – в ГПБ и ИРЛИ.<span style="color: brown;">Лит.: Автобиография. – В кн.: Евгений. Словарь, ч. 1 (1845); <em>Пономарев С</em>. Мат-лы для биографии митр. Евгения. Киев, 1867; [Переписка Б. с В. Г. Анастасевичем, К. К. Гирсом, Г. Н. Городчаниновым, Г. Р. Державиным, А. И. Ермолаевым, Д. И. Хвостовым]. – В кн.: Чтения 18 дек. 1867 г. в память митр. киевского Евгения. СПб., 1868 (Сб. Отд-ния рус. яз. и словесности, т. 5, № 1); <em>Шмурло Е</em>. Митр. Евгений как ученый. СПб., 1888; <em>Тихонравов Н. С</em>. Киевский митр. Евгений Болховитинов. – Соч. М., 1898, т. 3, ч. 1; <em>Кожемякин А. В</em>. Е. А. Болховитинов. – В кн.: Очерки лит. жизни Воронежского края. Воронеж, 1970.</span><div style="margin-left:20px"><em>Е. Н. Кононко</em></div><br>... смотреть
БОЛХОВИТИНОВ Евфимий Алексеевич (в монашестве - Евгений) (1767-1837) - российский историк, археограф, библиограф. С 1822 митрополит киевский. Исторические, историко-краеведческие и биобиблиографические труды.<br>... смотреть
БОЛХОВИТИНОВ Евфимий Алексеевич (в монашестве - Евгений) (1767-1837), российский историк, археограф, библиограф. С 1822 митрополит киевский. Исторические, историко-краеведческие и биобиблиографические труды.... смотреть
БОЛХОВИТИНОВ Евфимий Алексеевич (в монашестве - Евгений) (1767-1837) , российский историк, археограф, библиограф. С 1822 митрополит киевский. Исторические, историко-краеведческие и биобиблиографические труды.... смотреть